О чём мы?

 Биеннале "Диалоги", Петербург.2011

Уже давно я со смешанными чувствами смотрю на современное искусство. Ещё более смешанными они становятся от чтения критических текстов, рецензий искусствоведов и экспликаций кураторов.
Я не хочу быть ретроградом, я не люблю дремучего консерватизма, я не выношу слащавый недоученный реализм, НО!
Почему как альтернатива откровенно некачественному конфетному академизму нам упорно навязывается настолько же некачественное, откровенно неталантливое, отталкивающе бездарное, но "концептуальное"? (Особенно здесь, в России, хотя и не русского, а совершенно интернационального происхождения.)
Здесь надо пояснить сразу: я не выступаю против нового в искусстве, я не хочу видеть застывший, неживой в своём пятьдесятседьмом повторении, засушенный и прилизанный академизм. От Шилова мне просто становится дурно.
Я не пытаюсь отрицать художественные достоинства минимализма (я его вообще очень люблю) и других актуальных направлений. Но почему мы упорно не видим большой и совсем не честной ловушки: вслед за перечислением нескольких талантливых имён нам "подсовывают" такое же бездарное повторение, но только не имеющее совершенно никакого отношения к художественной деятельности?
Я не хочу спорить о том, можно ли баночки с плавающими в них фотографиями назвать искусством, или как относиться к куклам барби в шёлковых гробах.
У меня другой вопрос. Почему нет альтернативы?
Речь не о техническом мастерстве, о нём некоторые "актуальные художники" имеют очень смутное представление, некоторые всё же не жалеют времени и сил на создание чего-то, скажем так, требующего физических затрат.

Я с грустью смотрю на другое: как бедны мы стали, как скупо стала рождать наша художественная активность по-настоящему сильное искусство. Почему мы считаем, что можно взять кисть и написать на холсте "мне радостно" или "мне больно", "blue fool" или "passing by love"? Если мы назвались художниками, разве не наша задача, не называя в лоб, изобразить силой своего художественного языка эмоции радости, боли, разочарования или проблему обыденного невнимания к любви?
Вы можете возразить мне: расширился диапазон художественных средств, теперь всё от бытового мусора до самого тела художника может быть проводником художественной выразительности, в том числе текст. Всё бы хорошо, но почему эта выразительность стала такой невыразительной? Мы расширили диапазон, но сократили его действенность?
Почему взгляд "Дамы с горностаем" поражает своей жизненной силой и свежестью до сих пор? Ведь по сравнению с искусством сегодняшнего дня в ней нет совершенно ничего нетрадиционного, актуального, революционного, а она цепляет так, что невозможно отойти от неё.

 Кацусика Хокусаи

Почему так многогранны и современны рисунки Хокусаи? Почему скупыми средствами мастер может достичь такого невероятного напряжения художественного пространства, такой ошеломляющей экспрессии?
И вот выводы, к которым я прихожу. Заметьте, я не претендую на роль резонёра, я говорю от себя - зрителя и критика.
1. Искусство, которое наводняет сейчас галереи, музеи и арт-центры в основной массе (не всё к счастью, но в подавляющем большинстве) бессильно, пусто, вяло, бесплодно. Это засохший источник, обманывающий надежды усталого путника, бесплодная смоковница, но с активным пиаром.
2. И пиар. Вот умение обернуть бездарность в сверкающую обёртку возросло до заоблочных вершин! Актуальное экспликационное визионерство, расширенное видение метафизического контекста, конденсация эстетических големов наполняют наивных зрителей священным трепетом и верой в недостижимые высоты и смыслы. К сожалению, не все после такого окучивания могут сбросить с себя сладостные тенеты и взглянуть своими глазами на "голого короля". ( В переносном смысле. В прямом - это сколько угодно).
3. У нас нет большого нового стиля, мы погрязли в не очень удачных цитатах.
4. Современное искусство стремится к дизайну, оно само - дизайн. Часто очень интересный, иногда очень талантливый. Со своим простым смыслом, иногда радующий глаз, вызывающий любопытство или улыбку. Но не заставляющий зрителя очень уж напряжённо думать.
5. Есть исключения. И вот тут у меня вырывается вздох облегчения.
Есть в наше время (наше - образно говоря, точнее время современного искусства  - последние лет 50) радостные, упоительные исключения.

Случаются иногда со мной такие счастливые встречи. Подходишь к картине на выставке или в мастерской, бросаешь взгляд и "подтягиваешься". Как будто после московского бетонного  тоннеля ты вдруг оказался в горах с чистейшим кислородом. Да, такое искусство требует работы, сосредоточенности, напряжения мысли. Его нельзя прочесть одним поверхностным взглядом, его сложно анализировать и подобрать адекватно талантливые слова для его описания. Но какое наслаждение - награда за эту работу! Ты слышишь музыку сфер, погружаешься в глубину смысла и упиваешься красотой художественной мысли. И поражаешься гению, сотворившему этот свой восхитительный, несуществующий, но при этом такой сногсшибательный по силе воздействия мир.
Я всегда в своих суждениях об искусстве доверяюсь чувству, интуиции, а потом уже приходят слова и рассуждения. Самые сложные для анализа явления в мировом искусстве для меня византийская живопись и русский авангард. Но и глубина их неисчерпаема. И это для меня ориентиры. И я, выбирая направленность своей галереи, отбирая имена и работы, руководствуюсь только этими критериями. Пожалуй, это единственное, что связывает наших художников, они совершенно разные, иногда почти противоположности, но я уверена в одном - они могут сказать своё слово и это слово будет весомо и выразительно.